Примерное время на чтение статьи 2 минуты

«Древо жизни» Г. Климта

Восьмая строчка стихотворения «Мой сад» завершает тему эстетического пространства модерна, связанную с первой частью, и вводит новую тему, тему «иных садов», или, точнее, «иного сада» (так в оригинале), по которому лирический герой стихотворения якобы совсем не тоскует. Строчка начинается со слов, перекликающихся с самым началом стихотворения. Ср.: «Мой сад прекрасен … ; Прекрасный сад, ответь … » , дословно в тексте: «Он так прекрасен, что об ином едва ли вспоминаю … ». Однако на протяжении последующих шести строчек выясняется нечто прямо противоположное: образ «иного сада» не забыт лирическим героем стихотворения, он вошел в его плоть и кровь. В воспоминании об «ином саде» задействованы совсем другие органы чувственного восприятия, чем в первой части стихотворения. Картина прекрасного, эстетически совершенного, но «мертвого» пространства воспринималась с помощью зрения и слуха (блеск золота, серебра и меди, шорох серебряных листьев, звук гонга), во втором же случае речь идет об осязании, обонянии и вкусе (запах росы и земли, осязание и вкус мягких ягод, росинка, висящая на волосах), с помощью которых познается лишенное статичности «живое» и «животворное» пространство (символы жизни — вода, земля, плод). Два сада противопоставлены друг другу по их свойствам, качествам. Если первый сад отличают жесткость и блеск, свойственные металлам (Silbersäuseln, blinken), то второй сад характеризуется такими эпитетами, как «влажный» (fеucht), теплый (lau), «мягкий» (weich) (все это признаки живого существа, а также признаки среды, приятной и знакомой человеку). Возникают два антонимичных ряда, причем первый проявляется в нашем сознании по мере прочтения второго, с ассоциативной опорой на «металлические» определения (золотой, серебряный, медный).
Итак, перед нами и два пространства — искусно оформленное и искусственное эстетическое пространство (для модерна искусство и искусственность оказываются в значительной степени синонимами) и естественное пространство человеческого бытия (равнозначное природе), которое человек покинул, но о котором тоскует.

Первая и вторая часть стихотворения «Мой сад» противопоставлены друг другу не только в пространстве, но и во времени.

Все глаголы, связанные с описанием прекрасного, но неживого сада, употреблены в настоящем времени, в Ргäsens (ist, zittern, träumen, blinken, niemals trinken), в связи же с упоминанием в стихотворении «другого сада» появляется грамматическое прошедшее время, Präteritum (war, hing, ging, war) в сочетании с наречием «раньше» (fгüher). Однако дело не ограничивается лишь противопоставлением настоящего и прошлого. Во второй части стихотворения встречаются и глаголы настоящего времени (rieche, weiß), они как бы перекидывают мостик между «садом» настоящего и «другим садом» прошлого. Элементом, соединяющим два времени, становится само слово «сад», употребляемое как в отношении эстетически освоенного, так и в отношении природно-естественного пространства. Связующим звеном между ними является и лирический герой стихотворения.

Два пространства, окружающие человека — это искусственно созданное им, вторичное по отношению к природе, а значит, и к жизни, пространство, далекое от среды его естественного обитания, и собственно природа, собственно жизнь, которую он уже почти не замечает за окружающими его мертвыми вещами. На вопрос, который Гофмансталь обращает в сущности к себе самому, вопрос выбора, ответить совсем не так легко, как кажется.

Картина Г. Климта «Сельский сад с подсолнухами»

Подписывайтесь на наши социальные сети: