Татьяна, с которой мы вместе ездили в Вену, узнав, что я хочу написать об этом нашем путешествии, сказала: «…это была знаковая для нас поездка». И она была права. Австрия сильно изменила нашу жизнь, хотя сразу мы этого, может быть, и не поняли. По крайней мере я. Этот месяц в Вене дал нам больше, чем дают иногда целые годы.
Мы продолжали гулять по городу, наслаждаясь теплой весенней погодой и потрясающей красотой церквей, дворцов, величественных административных зданий и простых домов, улиц и площадей, скверов и парков, наполненных запахом проснувшейся после зимы природы и щебетанием птиц.
Архитектор Готфрид Земпер
Однако и для венской культуры мы находили место. Для начала мы отправились в венский Художественно-исторический музей. Построенный знаменитым немецким архитектором Готфридом Земпером, известным мне прежде всего по зданию Дрезденской Саксонской государственной оперы или оперы Земпера, как ее чаще называют. Опера, полностью разрушенная во время бомбардировок Дрездена англичанами и американцами во Второй мировой войне, была восстановлена и по-прежнему является одним из самых впечатляющих зданий в центре города. Я несколько раз была в Дрездене и могу это подтвердить. Если в облике оперы Земпера преобладали барочные элементы, то другое знаменитое здание Земпера в Дрездене — Галерея Земпера построено в неоренессансном стиле. В этом же стиле он создал два здания на площади Марии-Терезии в Вене: Художественно-исторический музей (его еще называют по-русски Музеем истории искусств) и Музей естественной истории. Здания расположены напротив друг друга.
Сокровища Художественно-исторического музея
Естественной историей мы не интересовались, поэтому осматривали только то, что было связано с искусством и культурой в широком смысле слова. Художественно-исторический музей произвел на меня неизгладимое впечатление, хотя работая гидом-переводчиком, я много лет вела экскурсии в нашем Эрмитаже, сравниться с которым, по моему мнению, не может ничто. Тем не менее, в мире много потрясающих музеев и жаль, что человеческой жизни да и денег не хватает, чтобы увидеть их все. Прошу прощения за прозу, но наша жизнь не располагает к романтике. Бродя по музею, я радовалась встрече с известными мне по Эрмитажу итальянцами, любовалась картинами Рафаэля, Джорджоне, Караваджо, Веронезе… А Тициан! Такое количество прекрасных картин Тициана впечатляло. Я не переставала восхищаться, обнаруживая все новые и новые картины хорошо известных мне художников: вот Рубенс, а там Рембрандт, а еще замечательные полотна Веласкеса.
Питер Брейгель Старший
Но больше всего меня потрясли картины Питера Брейгеля Старшего и Иеронима Босха. Такого я в Эрмитаже не видела. Хотя у нас имеется прекрасная коллекция голландских художников, но более ранний период представлен не так хорошо. К сожалению, в нашем нидерландском собрании музея есть только картины сыновей Питера Брейгеля Старшего — Питера и Яна и его внука. Как я позже узнала, венский Художественно-исторический музей занимает первое место в мире по количеству произведений этого гениального художника. Там имеется целых 12 полотен этого мастера. Вавилонская башня, вздымающаяся выше облаков, которой не суждено быть достроенной. Люди, суетящееся на ней, напоминают муравьев гигантского муравейника. А прелестная картина, изображающая на переднем плане охотников с собаками, вокруг них снежный пейзаж, а вдалеке люди, катающиеся на коньках на замерзшем пруду. Шествие на Голгофу, в котором все внимание отдано матери, страдающей за сына, а не ему, упавшему вдалеке под тяжестью креста по дороге на казнь. Кто-то пытается помочь ему тащить крест, а кто-то наступил на этот крест, чтобы еще больше придавить к земле изнемогшего Христа. Рассматривать эти картины можно бесконечно долго, находя все новые и новые детали.
Иероним Босх
Вторым художником, который меня заинтересовал, был Иероним Босх. Его я не знала совсем. Картина Босха была тоже посвящена несению креста Христом, страданиям в конце его смертного пути. Он уже изнемог, но еще держится на ногах, а вокруг него толпа. Любопытствующие, злорадствующие, один, с круглым, пышущим здоровьем, абсолютно равнодушным лицом, уже поднял плетку, чтобы ударить Христа и заставить двигаться дальше. На переднем плане — два разбойника, которых тоже должны казнить. Как и у Брейгеля, картина, если долго на нее смотреть, как бы распадается на сценки и лица. А еще замечаются какие-то атрибуты, которым сразу объяснение не находится. Дома я сразу же начала искать литературу о Босхе, одном из самых загадочных и интересных нидерландских художников.
И снова Эрмитаж
В общем, я долго еще вспоминала об этом посещении венской галереи. А много лет спустя, переводя открытие выставки одной картины (тогда выставлялась «Голова Медузы» Рубенса из Вены), я увидела и директора Художественно-исторического музея. Меня поразило, с каким пиететом он говорил об Эрмитаже, называя его самым большим музеем мира. На что директор Эрмитажа, улыбнувшись, скромно возразил: один из самых больших музеев. В общем, я еще раз утвердилась во мнении, что наш Эрмитаж — музей, которым мы по-праву можем и должны гордиться.
Загрузка ...
0 Комментариев