Из всех писателей Вены мне чаще всего вспоминается Элизабет Хауэр. Встреча с ней тогда определила мою судьбу на несколько последующих лет.
Соломон Константинович Апт
Через несколько дней после приезда в Вену мы неожиданно обнаружили, что в квартире ниже этажом живет знаменитый переводчик Соломон Константинович Апт. Человек потрясающего таланта и трудоспособности. Трудно даже перечислить, все литературные произведения, которые он перевел на русский язык. Томас Манн, Бертольд Брехт, Герман Гессе, Франц Кафка, Лион Фейхтвангер — вот далеко не полный перечень имен, которые знакомы нам по его переводам. В Вене он находился тогда по приглашению Австрии после завершения своего перевода романа Роберта Музиля «Человек без свойств». Этот замечательный переводчик, награжденный целым рядом австрийских и немецких премий, оказался очень скромным и простым в общении, что произвело на нас неизгладимое впечатление. В какой-то степени именно встреча с ним определила в дальнейшем наши занятия художественным переводом.
Звонок Элизабет Хауэр
В один из дней нам позвонила писательница, которую мы уже видели в Обществе австрийской литературы, Элизабет Хауэр. Этот звонок не являлся для нас полной неожиданностью, ведь мы уже познакомились с несколькими интересными людьми: с основателем и руководителем Австрийского общества литературы Вольфгангом Краусом, писательницей Марианной Грубер, художником Эрнстом Фридрихом, с представителем австрийского министерства господином Марте (пусть простят меня читатели, но я не запомнила ни его имени, ни названия министерства).
Яузе у Элизабет Хауэр и его последствия
Однако вернемся к Элизабет Хауэр и ее звонку. Она пригласила нас к себе на яузе (Jause). Это типично австрийское понятие, означающее небольшой перекус между обедом и ужином. В данном случае речь шла о кофе с пирожными. Традиционным временем для такого перекуса считается 16.00 пополудни. Еще мы попробовали абрикосового шнапса. По-австрийски абрикос, кстати, называют Marille. Еще одно австрийское слово, которое нам довелось выучить. То ли нам очень понравилась абрикосовка, то ли Элизабет показалась нам такой милой и симпатичной женщиной, но вернувшись домой, мы принялись за перевод ее произведений. И не пожалели об этом. Сначала появился перевод Татьяны Федяевой. Это был роман «Полгода и вся жизнь» (1995 г.). Потом мы вместе перевели сборник рассказов Хауэр «Другая весна» (1997 г.), поделив их между собой. Через некоторое время я взялась за перевод романа «Фарфоровое лето» того же автора.
Издательство «Северо-Запад»
Все складывалось неплохо, мне удалось заключить договор об издании романа с издательством «Северо-Запад». Располагалось это издательство в Доме Союза Писателей, на Шпалерной, шикарном старом здании с деревянными лестницами и панелями на стенах. Я старательно печатала на машинке свой перевод, еще не зная, чем это закончится. Неожиданно мне позвонила моя бывшая ученица Леночка, учившаяся у меня в свое время на курсах «Интуриста». Она заканчивала факультет журналистики и занималась, насколько мне помнится, переводами фантастики для «Северо-Запада». Она сообщила, что в здании произошел пожар. Часть каких-то бумаг, видимо, сгорела, часть оказалась залита водой. Лена нашла пару страниц копии моей рукописи, той первой главы перевода, которую я приносила в издательство перед подписанием договора. Я успокоила ее, сказав, что рукопись находится у меня и успокоилась сама. Ходили слухи о каких-то криминальных разборках, о том, что пожар возник не случайно, а из-за того, что кому-то очень понравилось здание Дома Союза Писателей и захотелось его иметь.
Крах «Северо-Запада» и моих надежд
Через некоторое время я узнала, что издательство переехало, потом еще раз. Я попыталась выяснить, что мне теперь делать с моей рукописью. Меня спросили, есть ли у меня копия договора. Я была настолько беспечна или, может быть, просто неопытна в таких делах, что, подписав договор, не потребовала дать мне его копию. Это означало, что издательство или то, что от него осталось, не имеет по отношению ко мне никаких обязательств. Выслушав это неприятное известие, я пошла в располагавшийся поблизости институт, где я работала. У меня сильно болела голова, я приняла таблетку от давления. Не помогло. Рядом со зданием, где располагалась наша кафедра, была институтская поликлиника. Я отправилась в нее. Мне измерили давление и сделали укол. Потом врач снова измерила давление и стала звонить в Мариинскую больницу. Хорошо, что к институту в это время подъехал на машине мой муж. Поэтому спецтранспорта не понадобилось. В больнице меня сразу же перегрузили на каталку и отправили в палату. Давление было запредельным и долго не снижалось, несмотря на бесчисленные капельницы и уколы. Меня выписали примерно через месяц. На то, чтобы окончательно придти в себя, мне понадобилось еще несколько месяцев.
Издание «Фарфорового лета»
В течение нескольких последующих лет я ходила из издательства в издательство в надежде, что мой перевод будет издан. Но таких как я, пострадавших от краха «Северо-Запада», было, как утверждали те, к кому я приходила, достаточно много. Надежды таяли, как дым. Только в 2004 году мне с помощью издательства «ХХI век» удалось, наконец, осуществить свою мечту и опубликовать мой перевод, за что я ему очень благодарна.
Скажу честно, с этого момента у меня не было больше желания переводить художественную литературу, хотя всем, кто читал книгу, она очень понравилась. Слишком много сил и здоровья я потратила на этот перевод.
Загрузка ...
0 Комментариев