Книги, которые вы еще не читали
Моя статья была написана давно, но мне кажется, что она по-прежнему сохраняет свою актуальность. Приближается день Победы и мне хочется опубликовать этот рассказ об анализе в литературной форме особенностей массового сознания, феномена толпы, ослепленной пропагандой. Я уже писала о двух писателях, Эдене фон Хорвате и Эрихе Кестнере и их восприятии того, что происходило в Германии в 30-е годы. Хотелось бы продолжить эту тему, ведь сегодня проблемы того времени по-прежнему актуальны. Мы снова и снова пытаемся понять, какие механизмы воздействуют на сознание человека, превращая его из индивидуума в часть управляемой массы.
Поскольку статья является достаточно длинной, она будет выходить на моем сайте в нескольких частях.
В этой статье анализируются два произведения австрийской литературы, создававшиеся в З0-е годы ХХ столетия, в период, когда воздействие политики на культуру было более сильным и непосредственным, чем когда-либо. Историческая ситуация борьбы против фашизма в значительной мере определила содержание и форму романов Германа Броха «Наваждение» (1936) и Эрнста Вайса «Свидетель» (1939). В этих произведениях предпринимается попытка выявить социально-психологические факторы, обусловившие возникновение и существование тоталитаризма, объяснить феномен невиновной виновности толпы, слепо следующей за вождем.
Важнейшим политическим событием 30-х годов, имевшим значительные последствия и для литературной жизни Австрии, был приход к власти Гитлера в 1933 г. и последовавший за ним разгром немецкой гуманистической культуры. С одной стороны, изменения, происходившие в Германии, прямо не затрагивали положения в суверенной Австрии. Своеобразие ее духовной ситуации в последующие пять лет заключалось в том,.что литературный процесс не был здесь, как в соседней стране, насильственно прерван и продолжал развиваться закономерно, .сохраняя преемственность по отношению к 20-м годам.
С другой стороны, культура немецкоязычной Австрии была множеством нитей связана с духовной жизнью Германии. Об этом свидетельствует хотя бы тот факт, что целый ряд австрийских писателей длительное время проживал в Германии и был вынужден покинуть ее после создания фашистской диктатуры (Э. Вайс, Й. Рот, Э. фон Хорват, Э. Э. Киш и др.). Поэтому романисты Австрии не могли сохранять позицию сторонних наблюдателей. Немецкие события нашли отражение в австрийской литературе.
Положение в самой Австрии также с каждым днем становилось все напряженнее. В феврале 1934 г. произошло вооруженное столкновение австрийских социал-демократов с войсками профашистского правительства Дольфуса, закончившееся разгромом противостоявших канцлеру Австрии сил, а в июле того же года Дольфус, ориентировавшийся в своей политике па сближение с Муссолини, был убит фашистами прогитлеровского толка. Все сильнее становился нажим на Австрию со стороны Германии, все больше урезывались демократические свободы внутри страны, впереди была утрата государственной независимости, так называемый «аншлюс» 1938 г. Эти события заставляли Германа Броха считать, что о политике уже нельзя говорить «только» политика, потому, что ее убийственное дыхание, превращает любую другую ценность «в кучку холодного пепла»».
Пытаясь реконструировать атмосферу той эпохи, когда угроза фашизма постепенно становилась реальностью в Германии и Австрии, мы невольно включаем в создаваемую нами картину свое знание о событиях более позднего времени, т. е. тех страшных последствиях, которые имела экспансия национал-социализма в Европе. Современникам и соотечественникам Гитлера трудно было представить масштабы катастрофы, которую влекло за собой возвышение фюрера и усиление его партии. На это указывал Стефан Цвейг в своей автобиографической книге «Вчерашний мир. Воспоминания европейца» («Die Welt von Gestern. Erinnnerungen eines Europäers»), вышедшей в печати у 1942 уже после смерти автора. В его мемуарах содержатся ценные свидетельства очевидца, хорошо знавшего умонастроения немецкой интеллигенции, которая недооценивала и преуменьшала и личность, и растущую власть Гитлера перед фашистским переворотом и сразу после него, и с тревогой наблюдавшего за «наивной беспечностью австрийских деятелей культуры накануне «аншлюса».«
К числу этих немногих исключений несомненно относится творчество Броха. В написанной еще до прихода к власти Гитлера (1930-1932) трилогии «Лунатики» («Schlafwandler») он в образе коммерсанта Югено изобразил тип человека, способного на любое преступление ради собственного благополучия, но при этом сохраняющего статус добропорядочного гражданина общества. Сведенная до минимума духовность, отсутствие моральных принципов, эгоизм в сочетании с деловой хваткой придают ему силу, которой не могут противостоять остальные герои трилогии.
Отношение к фашизму не ограничивалось у Броха простым неприятием, Состояние дел в Германии представлялось ему «показателем состояния мира». А. это означало необходимость в глубоком анализе конкретной политической ситуации для выявления закономерностей, лежащих в основе ее возникновения. К изучению феномена фашизма Брох и обратился в своем романе «Наваждение» («Verzauberung»). Этот роман задумывался писателем как первая часть трилогии. Работа над ним велась с перерывами с начала 1935 г. до смерти Броха. В январе 1936 г. была закончена первая редакция этого произведения, единственная из трех, дописанная до конца.
В «Наваждении» предпринимается попытка исследовать ту психологическую атмосферу, которая сделала возможным приход К власти Гитлера, вскрыть механизм воздействия фашистской пропаганды на умы и души представителей различных слоев населения в Германии. В 1941 г., оглядываясь на время, когда создавалась первая редакция «Наваждения», Брох писал: « … в этом романе я попытался раскрыть смысл немецких событий со всем их магическим и мистическим фоном, с их склонностью к массовому психозу, с их «трезвой слепотой и трезвой опьяненностью» … Интерес к феномену психологического воздействия фашизма на массы сближает «Наваждение» с рассказом Т. Манна «Марио и волшебник» («Mario und der Zauberer»), (1930). Множество точек соприкосновения обнаруживается между трактовкой образа вождя (Мариус Ратти) у Броха и интерпретацией «мрачной фигуры» Гитлера в эссе Т. Манна «Братец Гитлер» («Bruder Hitler»), (1939). Многие исследователи указывают также на внутреннее родство романа Броха и «Доктора Фаустуса» («Doktor Faustus»), (1947).
Загрузка ...
0 Комментариев