Когда я писала статью про обучение посредством шоковой терапии, на которое жаловалась студентка из одного приволжского вуза, то выяснила для себя, что такой термин используется некоторыми педагогами в методике обучения.
Шоковая терапия, жертвами которой мы стали в 90-е
Для меня шоковая терапия была связана с психиатрией и психологией. Я также хорошо помнила 90-е годы, когда мы все были подвергнуты шоковой терапии в экономике. Этот ужасный эксперимент, проведенный «молодыми реформаторами» и иже с ними над целым народом, навсегда останется в памяти тех, кто его пережил. Я помню, как стоя у станции метро «Автово», наблюдала за дамой, гордо расхаживавшей в сопровождении своего кавалера с бананом в руке. Она откусывала от него понемногу, наслаждаясь производимым эффектом. Этот один банан стоил столько, что только от мысли о нем начинала кружиться голова. Простому гражданину эта забава была не по карману. А через пару недель Е.Т. Гайдар не менее гордо сообщил в своем выступлении, что экономическая ситуация стране налаживается, в продаже появились даже бананы.
Шоковая педагогика на немецкий лад
Но вернемся к шоковой терапии в педагогике. Прочитав пару статей на эту тему, я, конечно, поняла, что педагогика, тем более шоковая, это не мое. По крайней мере, в теории. Вспомнилась почему-то статья из немецкого сборника, которую я читала году этак в 1995-ом. Учитель, автор статьи, рассказывал, что пришел в новый для него класс, где должен был вести занятия. Ребята не обращали на него никакого внимания, болтали, ходили по классу, делая это достаточно демонстративно. Тогда он, повернувшись к ним спиной, уселся на пол в углу класса. Через пару секунд воцарилась полная тишина. Урок можно было начинать. Я запомнила этот пример, — там речь тоже вроде бы шла о шоковой педагогике, — потому что ситуацию можно было представить себе очень наглядно. А теория – это вещь от меня очень далекая.
Педагогическая практика в ПТУ
Я ведь университетская, а нас там учили, прежде всего, как филологов-германистов, а учителя немецкого языка из нас должны были получиться сами, если другого выхода не оставалось. Поэтому, а еще потому, что училась я на вечернем отделении, методика и педагогика у нас в программе занимали очень мало места. Правда, в один прекрасный день нам объявили, что скоро у нас будет педагогическая практика. Это было не столько интересно, сколько страшно. Но раз надо, значит надо. Мою группу определили в ПТУ. Наш куратор, учительница средних лет, объяснила нам, что дети учатся здесь во второй половине дня. В первой у них практические занятия с мастерами по их будущей специальности. Сюда они приходят в основном из-за того, что здесь их бесплатно кормят. К вечеру они очень устают и поэтому на уроках почти ничего не воспринимают. Зато и особо не шумят. Мы провели по паре уроков, после чего нужно было отчитаться в своих педагогических успехах перед комиссией. Открытый урок. Мне предстояло вести его первой. Я очень волновалась. Мои друзья, студенты нашей группы меня, как могли, успокаивали.
Открытый урок и его потрясающий эффект
И вот начался урок. Я вела его и удивлялась тому, как преобразились мои ученики. Обычно занятые своими мыслями и уныло отвечавшие что-то невпопад, они глядели на меня и ловили каждое мое слово, ответы были достаточно внятными, хотя и не без ошибок. К середине урока я настолько успокоилась, что смогла посмотреть в конец класса, где сидели комиссия во главе с заместителем директора ПТУ по учебно-воспитательной работе и мои сокурсники. Моя подруга Валя лихорадочно жестикулировала. Она, то показывала на свой рот, то плевала в ладонь. Наконец я поняла, в чем дело. Наш единственный парень в группе, Саша, чтобы успокоить меня, сунул мне жевательную резинку, редкость по тем временам невероятную. Я просто-напросто забыла ее выплюнуть и половину урока провела, тщательно пережевывая ее во рту. Теперь поведение ребят, внимание, с которым они на меня смотрели, стало мне понятно. Быстро отвернувшись и избавившись от резинки, я продолжила урок. Терять мне было уже явно нечего.
Последствия моей оплошности
Скандал, который разразился после моего злосчастного открытого урока, я описывать не буду. Вы и сами можете представить себе реакцию учителей. Наша куратор спасла меня, отстояв перед комиссией и в результате я получила по педагогической практике четверку, а не тройку и не двойку с необходимостью пересдачи, как требовали некоторые.
Преподавание на курсах гидов-переводчиков в «Интуристе»
С тех пор даже мысль о преподавании вызывала у меня страх. Такая вот шоковая терапия, не знаю уж для кого, для ребят, которых я пыталась учить, или для меня самой. Со второго курса университета я работала гидом-переводчиком в «Интуристе». Получив диплом, оформилась там постоянно. Через несколько лет мне предложили преподавать на вечерних курсах гидов. Я согласилась, хотя и не без некоторых сомнений. Мое решение определялось прежде всего тем, что у меня был маленький ребенок и я могла в те месяцы, когда шло обучение на курсах, днем находиться с ним дома. Конечно, готовиться к занятиям пришлось много. Но преподавать мне, как ни странно, понравилось. Из моих бывших учеников некоторые помнят меня, а трое на многие годы стали моими хорошими друзьями.
Прошло еще несколько лет и из «Интуриста» я ушла работать преподавателем немецкого языка в РГПУ имени А.И.Герцена. Но ни шоковая терапия, ни шоковая педагогика здесь уже ни при чем.
Загрузка ...
0 Комментариев